Костя понимал, что в занятых врагом районах нужно создавать партизанские отряды и диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской борьбы всегда и везде, для взрыва мостов, дорог, порчи телефонной и телеграфной связи…Создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников , преследовать и уничтожать их на каждом шагу, срывать все их мероприятия. Около полуночи в среду, 22 сентября Константин Поваров подошел к родной деревушке Бельской, затерявшейся в овражистых полях. Долго копался под старым ометом соломы, пока не спрятал рацию. « Мать, увидев сына, заплакала: от него пахло сырой землей и кровью. Красноармейская шинель, в которую он был одет, вся истрепана, словно ее пропустили через мялку, в которой давят льняную солому. Даже пуговиц нет, вместо ремня – потрепанная брезентовая опояска…Бледные скулы над впалыми щеками, жесткая печать губ, на лбу тонкие, но уже заметные морщин. Один рукав шинели разорван, виднелась голая рука, от запястья до плеча, мелкие раны сочились…»

Костя сразу же сообщил своим родным о решении пойти к немцам в полицию. Глаза отца потемнели, стали недобрыми. Отчужденно встретили взгляд Кости и дядя, и мать, а младшие братики словно испугались. Отец всю ночь курил, мать плакала, затенив платком лоб. Вся семья только к рассвету заснула беспокойным сном. А утром, словно по уговору, пришел в дом Поваровых «дядя Коля» - Никишов Николай Артемьевич. Работал он колхозным агрономом, а когда пришли немцы, затерялся среди разведчиков. С виду незаметный, с добрым простеньким лицом, улыбчивый и открытый для людей, он часто появлялся в деревнях , прилегающих к Сеще и Дубровке. Никто из немцев не обращал внимания на мастера, обслуживающего деревенский движок. Никто не знал, что коммунист Никишов был оставлен райкомом партии в качестве агентурного разведчика партизанских отрядов. Он подбирал людей, действующих в определенном направлении: Сещинском, Дубровком, Рославльском, Кричевском, Клетнянском, Пригорьевском. Никишов на второй день узнал о появлении Константина Поварова в Бельской, а время для разведчика дороже всего на свете. Он уже все продумал, и , придя в семью, где его хорошо знали, был принят как свой человек. Именно он объяснил родным Кости необходимость внедрения в немецкую армию. И только теперь Константин Поваров неторопливо рассказал о людях, с которыми он уже связался. Упомянул своего двоюродного брата из Яблонь, Бориса Савекина, назвал врача Надю Митрачкову, учителя Андрея Кабанова. Оказалось, что и дядя Василий Северьянов уже в курсе. И только теперь Марфа Григорьевна облегченно вздохнула: «Совесть у нас одна. Все мы замешены одной бедой. Всем вместе нам и одолевать эту беду. Принимай, Костя, на свое сердце и плечи полицейскую тяжесть. Тяжел и труден твой путь. Будем помогать тебе…»